Первая часть:
http://leon-spb67.livejournal.com/265055.html
Вторая часть:
http://leon-spb67.livejournal.com/265367.html
36:00 Принц Коноэ
Кургинян:
...С этого момента начинаетсяя дипломатическая игра. В сентябре 41-го года император вызывает к себе всех высших японских военных. В присутствии императора начальник главного морского штаба адмирал Нагано заявляет императору буквально следующее: "Япония напоминает тяжелобольного, которому предстоит операция - без нее больной угаснет. Но и операция смертельно опасна". И тогда Нагано прямо говорит императору: "Добейтесь переговорами нужного нам результата, совместимого с жизнью Японии. Добейтесь, или придется начать войну!" Это всё происходит в присутствии потрясающего, трагического, умнейшего политика Японии принца Коноэ. Принц Коноэ слышит это и понимет, чем чревата война Японии и США. Принц Коноэ вообще не хочет развивать войну ни с СССР, ни с Америкой, он хочет двигаться на территорию Китая, быть крайне осторожным и медленно переваривать то, что было завоевано - китайские, корейские и прочие территории. Принц Коноэ понимает, что если сейчас не добиться мира с США, Япония рухнет. Раньше или позже - она рухнет. И принц Коноэ делает всё возможное, чтобы добиться переговоров с США. Высший японский аристократ, человек своей касты, надменный, неспособный унижаться, особенно перед иностранцами - принц Коноэ чуть ли не на карачках ползает перед Рузвельтом - только для того, чтобы обеспечить какие-нибудь дипломатические результаты, чтобы помешать военным напасть на Соединенные штаты, чтобы сказать военным: "Неизбежности нападения нет, оно не нужно, мы договорились с США. 6 сентября 1941-го года он приглашает посла США в Японии Грю на тайное совещание - это беспрецедентная норма. Дальше, 29-го сентября, Грю записывает в дневнике: "Для премьер-министра Японии нарушить все традиции, которые японцы так чтят и выразить желание являться со снятой шляпой в руке, встречаясь с президентом США на американской земле - это жест предельного унижения и отчаяния". Принц Коноэ идет на это. Рузвельту ничего не стоит встретиться с принцем Коноэ - если Рузвельт хочет мира. Понимаете? Сталину уже - с кем не встречайся - а Гитлер накручивает механизм войны. А Рузвельту ничего не стоит встретиться с принцем Коноэ, если он хочет мира. Но Рузвель категорически с ним не встречается. И он понимает, что это приведет к падению правительства Коноэ, падению единственного правительства мира. И он холодно и спокойно обеспечивает это падение. 16 октября 41-го года Коноэ подает в отставку - в результате действий Рузвельта. Нет в мире историка или дипломата, который не понимает, что это произошло в результате действий Рузвельта, который не захотел встречаться. И понимал, что будет после того, как он откажется встречаться. В 45-м году Коноэ ритуально кончает жизнь самоубийством - он делает харакири.
Формируется правительство генерала Тодзё, которое является правительством войны. Рузвельт прекрасно понимал, и Рузвельт и госсекретарь Хэл прекрасно понимали, что будет формироваться правительство войны - правительство Тодзё. Это правительство еще называют "манчжурской бандой".
Итак, американцы не только имели абсолютно прозрачную ситуацию, когда они читали всё, всё что японские военные писали шифрованными кодами, всё, что писали японские политики. Они имели в своих руках рычаг переговоров, протянутую руку Коноэ. Они эту руку отрубили! Ради чего? Они думали, что другое правительство будет правительством мира? Этого не могло быть, они прекрасно понимали, что это будет правительство войны. И они перекрыли японцам экономический кран, понимая при этом, что они не могут не прыгнуть. Они перед этим отказывались перекрыть этот кран, объясняли свой отказ перекрыть кран тем, что японцы в противном случае прыгнут, а потом взяли и перекрыли кран. И одновременно, вместо правительства мира - правительства Коноэ, создали правительство войны - правительство Тодзё.
Ничего не напоминает? По мне так - это один в один повторяет басни Резуна о том, что Сталин специально привел к власти Гитлера. Саму последовательность событий Кургинян описывает более-менее верно, отсебятина хоть и есть, но ее не много. Но он умышленно умолчал о некоторых важных вещах.
Первое. Кургинян описывает Коноэ, как умнейшего миролюбивого аристократа. Но именно при его премьерстве Япония вступила в тройственный пакт, начала агрессию против Китая, двинула, несмотря на внятные предупреждения, войска в Индокитай. Это его правительство "добилось" своими действиями экономического эмбарго, чем загнало Японию в задницу.
Второе. Кургинян тут проговаривается, говоря, что Коноэ не хотел воевать против СССР. Но развивать эту тему он не собирается, хотя она является ключевой в понимании мотивов Рузвельта. Кургинян просто опустил важнейшие подробности, касающиеся переговоров. Вот они:
17 августа Рузвельт пригласил Номура и подтвердил, что если Япония пойдет на дальнейшие действия для установления господства над соседними странами при помощи силы или угрозы силой, то США предпримут все возможные шаги для охраны своих «законных прав и интересов». Где же находились границы этих «законных прав и интересов»? Рузвельт, естественно, не уточнил их в беседе с Номура. Но для себя в Вашингтоне уже давно установили пределы допустимого японского продвижения.
Впервые такие пределы определили на совещании военных представителей Англии, Голландии и США в Сингапуре в апреле 1941 года. Генерал Дж. Маршалл и адмирал Г. Старк полагали, что США должны вступить в войну с Японией, если она нападет на американские, английские, голландские владения на Дальнем Востоке и Тихом океане, или начнет продвижение за пределы района — в Таиланде западнее 100° восточной долготы или южнее 10° северной широты, — или попытается захватить Португальский Тимор, Новую Каледонию и острова Товарищества. Командование вооруженных сил США не видело необходимости вступать в бой с Японией, если она двинется против Советского Союза. Чтобы до войны США с Японией дело не дошло, необходимо было растолковать Японии, какие пути агрессии для нее открыты, а какие закрыты.
Рузвельт предложил Номура возобновить американо-японские переговоры, практически приостановленные оккупацией Японией Южного Индокитая. Хотя к этому времени посол был разочарован в них, о чем поставил в известность свое правительство и, следовательно, через «чудо» и Рузвельта, он не мог не выполнить последнего приказа Токио. Он достал листок бумаги из кармана и зачитал также уже известное президенту: Коноэ возобновляет старое японское предложение о личной встрече с Рузвельтом. Президент согласился, правда, не «на полпути в Тихом океане», а на Аляске в середине октября. Но в качестве предварительного условия возобновления переговоров президент просил «японское правительство любезно сообщить более ясно, чем до сих пор, о своей нынешней позиции и планах».
Правительство Коноэ судорожно ухватилось за согласие Рузвельта. Обстановка в Токио к этому времени крайне обострилась. После 25 июля экстремисты взывали к мщению. Их тезис — положение Японии напоминает положение рыбы в пруду, из которого медленно, но верно выкачивают воду, — получил повсеместное распространение. Некоторые видные лидеры, поддерживавшие Коноэ, подвергались угрозе прямой физической расправы. 14 августа произошло неудачное покушение на жизнь Хиранума, у него была прострелена шея. Полиция забеспокоилась, в донесениях правительству она проводила многозначительные параллели с обстановкой 26 февраля 1936 года. На автомобиль, в котором ехал Коноэ, было совершено нападение. Полиции удалось схватить четырех «сверхпатриотов», именовавших себя «отрядом небесного мщения». 18 сентября, в 10-летнюю годовщину начала японского вторжения в Маньчжурию{198}, они намеревались воздать должное Коноэ за все его дела, в том числе за отставку Мацуока. Пришлось прикомандировать к Коноэ и его сторонникам отряды охранников.
Американское предложение, помимо прочего, давало возможность Коноэ хоть на время убраться из Токио. Побудительные мотивы самого Коноэ, стремившегося к встрече с Рузвельтом, слишком понятны. Аристократ до кончиков ногтей, он исповедовал кредо своего сословия — подобные встречи решают судьбы государств. Японское правительство без промедления начало подготовку к конференции: был подобран состав делегации, куда включили генералов и адмиралов, известных своим «миролюбием», выделен специальный корабль, оснащенный мощной радиостанцией. 28 августа Номура вручил Рузвельту ответ Коноэ с согласием на встречу.
Относительно просимых заверений о своих намерениях японское правительство заявило: войска из Индокитая будут выведены по урегулировании «китайского инцидента». Япония не предпримет никаких военных действий в отношении соседних стран. Коноэ особо выделял: «Что касается советско-японских отношений, то японское правительство равным образом заявляет, что оно не примет никаких военных мер до тех пор, пока Советский Союз останется верным пакту о нейтралитете». Этих заверений в Вашингтоне не ждали. Соответственно ответа Японии не последовало.
В правительственных ведомствах Соединенных Штатов не могли взять в толк, что в Токио куда более трезво оценивали мощь Советского Союза, чем многие политики США. Не вообще, а на основании скрупулезного анализа динамики вооруженной борьбы на советско-германском фронте. Один из виднейших работников главного морского штаба С. Утида занес в свой дневник 8 августа: «С июля не видно больших изменений в ходе борьбы между Россией и Германией. Русское сопротивление непоколебимо. Поэтому Япония не может начать операции против России в Сибири в 1941 году». Так сочли в главном морском штабе. 9 августа и генеральный штаб армии принял решение — никаких операций против СССР в 1941 году не проводить. «Встречу (с Рузвельтом. — Н. Я.), — говорил Коноэ на совещании с военным и военно-морским министрами, — нужно провести скоро. Ход войны между Германией и СССР показывает, что кульминационный пункт будет достигнут где-то в середине сентября. Если, как предсказывают определенные круги, в боевых действиях наступит застой, тогда нет оснований оптимистически взирать на будущее Германии. В этом случае Америка займет более твердую позицию и больше не захочет вести переговоры с Японией... Учитывая возможность неблагоприятного развития событий для Германии, представляется делом первостепенной важности, не допуская ни одного дня отсрочки, достичь соглашения с Америкой!»
Видите, о чем Кургинян умолчал? Он умолчал важнейшие сведения: американцы начали морозить переговоры после того, как получили заявление Коноэ о том, что Япония не будет воевать с СССР. Данное заявление полностью меняло все планы Вашигтона. США были готовы защищать южные территории - там проходят стратегические водные пути. И они уже начали их защищать, введя эмбарго в ответ на продвижение Японии в Индокитай. Но американцы были готовы к переговорам, были готовы дать нефть для того, чтобы Япония направила агрессию на север - на СССР. Узнав, что Япония отказалась от нападения на Советский Союз, американцам стало просто неинтересно давать японцам нефть. Смысл пропал. Подобный договор только усиливал Японию без видимой выгоды для США. А нападения Японии они не боялись и в него не верили. Они решили додушить Японию экономическими санкциями, либо заставить Японию вывести войска из Китая. Т.е. это типичный шантаж, разговор с позиции силы.
Посол США в Японии Грю был явно настроен позитивно к Коноэ, но у правительства были другие интересы, которых Грю, по всей видимости, не понимал. Документы по переговорам можно почитать тут:
http://militera.lib.ru/docs/da/sb_pearl_harbor/19.html
Продолжение:
http://leon-spb67.livejournal.com/265930.html