 |
|
|
|
|
|
Рассказы Шаламова являются художественной литературой со всеми вытекающими. Но почему-то выдаются за правду.
Наглядный пример - "Последний бой майора Пугачёва". Шаламов про него пишет:
Майор Пугачев вспомнил немецкий лагерь, откуда он бежал в 1944 году. Фронт приближался к городу. Он работал шофером на грузовике внутри огромного лагеря, на уборке. Он вспомнил, как разогнал грузовик и повалил колючую однорядную проволоку, вырывая наспех поставленные столбы. Выстрелы часовых, крики, бешеная езда по городу, в разных направлениях, брошенная машина, дорога ночами к линии фронта и встреча – допрос в особом отделе. Обвинение в шпионаже, приговор – двадцать пять лет тюрьмы.
Т.е. такой герой, осужденный кровавыми палачами незаконно. А на деле прототип его персонажа:
подсудимый ТОНКОНОГОВ, оставшись проживать на территории, которую временно захватил противник, — это уже из установочной части приговора Военного трибунала войск НКВД Сумской области, вынесенного в феврале 1945 года, — добровольно поступил на службу в немецкие карательные органы в полицию и работал с апреля м-ца 1942 года по август 1942 года инспектором горполиции, адъютантом начальника полиции, а затем был назначен на должность начальника полиции с. Будылки.
Работая на указанных должностях ТОНКОНОГОВ проводил аресты советских граждан, так: им летом 1942 года был произведен арест семьи Костьяненко за связь с партизанским отрядом. При аресте Костьяненко и его семьи — Костьяненко Марии, ТОНКОНОГОВ лично сам жестоко избивал обоих (...) В августе 1942 года произвел арест 20 чел. женщин, которых заключил под стражу и после двухдневного их содержания под стражей, они были освобождены, по распоряжению старосты сельуправы. Неоднократно производил допросы задержанных советских граждан, при этом издевался и избивал их и угрожал расстрелом. Так, в апреле м-це 1942 года, допрашивая неизвестного задержанного советского гражданина, вместе с немцами выводил его на расстрел. В июле 1942 года избил шомполом неизвестную гражданку, обратившуюся к нему по поводу отобранных у нее рыболовных сетей
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Ну не арестанта, а все-таки заключенного.
Я вполне себе допускаю, что это пересказанная лагерная страшилка и вполне себе представляю, что автор, находясь ТАМ, вполне мог воспринимать это как правду. Думаю, что Шаламов все-таки достаточно честен, у него нет сознательной лжи. Напомню, что, в отличие от Солженицына, Шаламов прошел через самое страшное место (Колыму) и самое страшное время 42-43гг. Поэтому я бы, все-таки поостерегся огульно обвинять Шаламова во лжи, и, на месте некоторых наиболее огульных критиков тут, проявил бы хоть гран уважения к человеку, хлебнувшему столько, что на все ЖЖ-шное хомячьё хватит с излишком.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Ну не арестанта, а все-таки заключенного.
Они сами себя называют арестантами.
Я вполне себе допускаю, что это пересказанная лагерная страшилка и вполне себе представляю, что автор, находясь ТАМ, вполне мог воспринимать это как правду. Думаю, что Шаламов все-таки достаточно честен, у него нет сознательной лжи.
Эти страшилки имеют название: "параши лагерные". Незамутненные граждане читают и, принимая все эти прогоны за правду, говорят: Эвон как! Кровавый Сталин дотянулся! Неудивительно, что Шаламова вынули и начали пиарить в конце 80-х, очень удобный товарищ для пропагандистской войны.
проявил бы хоть гран уважения к человеку, хлебнувшему столько, что на все ЖЖ-шное хомячьё хватит с излишком.
Уважают за дела. За что мне уважать троцкиста Шаламова?
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Previous
